Атаман Альтаира - Страница 35

— Признаёт. Если, по вашему мнению, у вас есть алиби, тогда остался сущий пустяк — его доказать. Вам придётся подтвердить факты своего отсутствия на планете Нерон, скажем, два месяца тому назад или четыре с половиной. Разумеется, не голословно. Надо будет назвать людей, способных подтвердить точность ваших слов. А также представить документальные материалы, способные убедить нас в вашей правдивости. В качестве последних приветствуются разного рода финансовые свидетельства — полученные в этот период страховки, кредиты, документы об оформлении разного рода собственности. Разумеется, всё будет должным образом нами проверено. Мы очень дотошные люди. Что скажете?

М-да. Для каждого непотопляемого авианосца существует своё Коралловое море. Так что с ответом я не спешил. Я никак не мог объявить какому-то там офицеру нероновской полиции о том, что последние шесть месяцев своей жизни провёл на планете Голубой Пепедук, где старательно организовывал аферу, которая сейчас стоит на первых местах в криминальных новостях Земной Цивилизационной Лиги. Не могло быть и речи о признании аутентичности Кентавруса Пепеджаклуса и Пепеданга Чивалдоси, на чьё имя зарегистрированы десятки разорившихся в одночасье компаний. И как в таком случае я мог доказать своё алиби?

— Я вижу, господин Пепеджаклус, вы задумались над моими словами?

— Послушайте, господин офицер! Вы желаете, чтобы я взялся доказывать свою невиновность. Но презумпцию невиновности покуда ведь никто не отменял. Если вам кажется, что вы поймали «Кочегара» — или как там его? — потрудитесь доказать это сами.

— Что ж, надо понимать, с алиби у вас возникли затруднения. Тем не менее, я настоятельно рекомендую вам подумать в этом направлении. Ваши слова о презумпции невиновности неоригинальны. Скажу даже больше! Наш суд их не примет во внимание.

— В самом деле? Давайте откровенно, господин офицер! Для меня очевидно, что я стал жертвой полицейской провокации. Я не приставал к этой стерве в латексном лифчике, не заводил с нею разговор, не знакомился и не пытался куда-то пригласить. Я не знаю, настоящая она проститутка или это ваш агент, но в отношении меня осуществлена полицейская провокация. По-русски — подстава. Я не собираюсь углубляться в какие-то там объяснения и давать пищу для новых вопросов и подозрений. Я желаю видеть судью, дабы рассказать ему о методах вашей работы.

Офицер СС выслушал меня очень внимательно, не перебив ни единым словом. Убедившись, что я умолк, Отто Гибельхакер грустно покачал головой:

— Очень плохой ответ, господин Кентаврус Пепеджаклус!

— В самом деле? А что, бить будете?

— М-м… Пока нет. У меня для вас есть кое-что поинтереснее…

С этими словами он вышел из помещения. Я остался сидеть на стуле перед зеркалом во всю стену, рассматривая собственное отражение. Выглядел я напряжённым, и душу мою царапал целый выводок злобных сиамских кошек.

Дверь комнаты для допросов распахнулась. Вошли двое. Астеник в наглухо застёгнутом чёрном плаще и высокая брюнетка в ботинках на толстой подошве и тоже в длинном чёрном плаще с разрезами по бокам. И красиво, и бить ногами не мешает! Мысленно я сразу же окрестил её сукой в ботах. Парочка обошла меня с разных сторон, приглядываясь. Или принюхиваясь? Наконец, астеник скомандовал:

— Руки за спину!

Я завёл руки за спинку стула. Брюнетка тут же застегнула на моих запястьях наручники. Обычные наручники, самозатягивающиеся, с зубцами, грызущими кожу. Что ж, допрос, похоже, перетекал в активную фазу. Психологически я был готов, насколько вообще можно быть готовым к вкусу собственной крови во рту или двадцативольтовому разряду тока.

— У вас возникли кое-какие проблемы, — сказал астеник. — Дело в том, Сэмми, что в космосе найдётся довольно много людей, желающих разорвать тебя на куски.

Что тут сказать? Психологический удар оказался хорош. Я никак не ожидал того, что кто-то на Нероне назовёт меня Сэмми. Здесь просто не могло быть людей, способных связать Сэмми Йопи-Допи с Кентаврусом Пепеджаклусом.

Уставившись мне прямо в глаза, астеник продолжал развивать мысль, теперь уже обращаясь на «ты»:

— Что скажешь о ребятах с «Эскалибура»? Ты кое-что взял у них, не так ли? Более того, ты даже кое-кого из них убил… А кроме ребят из «Эскалибура», есть ещё удалые перцы, которые с удовольствием возьмутся отомстить за Моню-Катерпиллера…

Я испытал некоторое облегчение. Мой собеседник не стал углубляться дальше. Значит, ему ничего не известно ни о Влади Чпикагурике, ни о Пепеданге Чивалдоси, ни — тем более! — о более древних моих реинкарнациях. Конечно, если только подобное умолчание не являлось следствием выбранной стратегии допроса.

— Что скажешь, Сэмми?

— Скажу, что не расслышал вашего имени.

— Я его и не называл. Правосудие Нерона имеет к тебе кое-какие вопросы. С ответами у тебя возникли затруднения. Но что ты скажешь, если твою скромную персону нероновские власти — или не только они — используют для торга с пиратами? Тобою воспользуются для размена на заложников. Причём даже не только при прямых переговорах с «Эскалибуром», но и с любым другим каперским кланом. У пиратов широко развита система взаимозачётов. Тебя выменяет один клан, отдаст другому, тот — третьему. Пойдёшь по рукам и, в конце концов, попадёшь к «Эскалибуру». А у них большой на тебя зуб, уж поверь!

— Много текста! — остановил я астеника. — Скажи, че те надо?

— Слышу слова не мальчика, но мужа, — улыбнулся тот. — Ответь на наши вопросы — и будешь отпущен.