Атаман Альтаира - Страница 15

Я знал толк в космическом пилотаже, ни разу ни один из огоньков из вида не потерял. На последней минуте в центре квадрата появился ещё один яркий огонёк, который стал стремительно расти и вскоре своей яркостью затмил прочие — это была причальная аппарель, в которую «Фунт изюма» нырнул легко и непринуждённо, как рука в карман, как чайная ложка в сахарницу.

Мягкое, почти незаметное касание тормозного штока, едва уловимый толчок и всё — полёт окончен.

Я включил внутрикорабельную трансляцию:

— Господа Вэнсы, госпожа Натс! Мы благополучно прибыли на станцию «Квадрионе пультаре», название которой переводится с вульгарного генуэзского то ли «Четвёртый пульсар», то ли «Четыре пульсара»… Не знаю точно, никогда не был силён в этих аппенинских гибридных языках. Прошу вас пройти к выходу из корабля для церемонии торжественного прощания, пожимания рук и оплакивания. Имейте в виду, что корабль наш располагается горизонтально в зоне невесомости — стены и пол поменялись местами.

К выходу я успел раньше, хотя пост управления находился от него дальше, чем салон на второй палубе. Сказалась сноровка и знание родного корабля. Чете Вэнсов я вручил пластиковый пакет с двумястами тысячных УРОДов, их волоокой спутнице — точно такой же, только с сотней.

— Вот ваши деньги. Постарайтесь более не попадаться в плен к пиратам. Надеюсь, путешествие на моей утлой посудине явилось для вас не самым гадким впечатлением.

Только тут Эдвард Вэнс, похоже, поверил в собственное освобождение. Приняв пакет из моих рук, заглянув внутрь и убедившись, что там действительно лежат две пачки небесно-голубых пластиковых карт с легко узнаваемыми голограммами, он поднял на меня глаза:

— Значит, вы нас отпускаете…

— Да, представьте себе.

— Спасибо вам за всё, — господин Вэнс выглядел крайне задумчивым, если не сказать озадаченным.

Супруга его отреагировала куда живее:

— Спасибо, спасибо! Мы с первой минуты знали, что всё будет хорошо! Вы человек, внушающий доверие с первого взгляда.

Местоимением «мы» она, очевидно, обозначила себя и Натс. Последняя неожиданно протянула мне руку:

— Мир, оказывается, не без добрых людей. Огромное спасибо!

Её, стало быть, я тоже сумел удивить. Неужели мои действия в глазах этих людей до такой степени выглядели странно?

— Но если я никуда не хочу лететь, могу ли остаться? — неожиданно спросила Натс, не выпуская мою ладонь.

Её прозрачные небесные глаза смотрели на меня требовательно и, я бы даже сказал, взыскательно.

— У вас в пакете деньги, достаточные для перелёта в любое место обжитой Вселенной. Возвращайтесь на родину!.. У вас же есть родина?

— Сожалею, но я не могу вернуться на родину.

Я ощутил, как заволновались супруги Вэнс. Эдвард даже поднял руку, словно намереваясь удержать девушку за локоть, но не сделал этого, а лишь почесал нос. Получилось у него не очень естественно.

Ситуация складывалась неожиданно дурацкая. Я знал, что мне необходимо выпроводить этих людей со своего корабля, иначе рискую рано или поздно быть обвинённым в насильственном их удержании. Не хватало мне ещё пополнить список работорговцев!

— Госпожа Натс, есть нюанс, который заключается в следующем… Я хотел бы, чтобы вы сейчас все трое покинули мой корабль. Камеры на причале зафиксируют тот факт, что я отпустил вас. Тем самым, с точки зрения международного права, я продемонстрирую своё неучастие в торговле рабами. Для меня это важно, поскольку я не желаю сталкиваться в будущем с такого рода обвинениями…

Тут я, конечно, слегка покривил душою. Может, и не слегка. Может, и вовсе не душою, а тем, что у меня вместо неё. Тем не менее, что-то такое пустое и напыщенное я должен был произнести в присутствии этих Вэнсов. Они, кстати, при моих словах облегчённо вздохнули. Или мне показалось?

Прощание явно затягивалось. С этим явно что-то надо было делать!

— Вы можете вернуться на борт «Фу…», то есть «Красы Крыжополя», и я даже буду вам искренне рад. Вы — красивая женщина, а я — чертовски привлекательный мужчина, особенно ежели смотреть в темноте, в другую сторону и не на меня… — пошутил я старым космическим анекдотом про космонавта Леонова в бане. Натс не поняла шутки и не улыбнулась. — Но сейчас вы должны… Я вас об этом прошу… покинуть борт моего корабля вместе с супругами Вэнс.

Керамическая дверь отъехала в сторону, открывая путь к эскалатору, поданному посадочным автоматом. Лента вращалась, на причале выходящих дожидалась пара роботов: банкомат — для размена экзотических планетарных валют на УРОДы и робот-регистратор — для заполнения формы допуска, оформления временного пропуска и последующего прохождения таможенного контроля. Цивилизация, однако!

Эдвард Вэнс ступил в дверной проём, но неожиданно остановился.

— О-о, — протянул он, постучав каблуком, — хорошая броня! Керамическая!

— Монокристалл… — поправил я. Броня «Фунта изюма» являлась моей гордостью. Если вы летали на монокристалле кремния, выращенном в глубоком вакууме, то должны понимать мои чувства.

— Два с половиной метра, не меньше!

— Обижаете! Три! — Я скромно умолчал о том, что в носовой оконечности толщина керамической оболочки достигала восьми метров.

— У вас хороший корабль… господин… прости-те-не-запомнил-вашего-имени…

Этот специалист по физике звёзд мне уже изрядно надоел. Кому приятно, когда его имя забывают, пусть даже это имя всего лишь псевдоним? Пора бы уже специалисту по физике звёзд свалить за борт. Окончательно.