Атаман Альтаира - Страница 24

— Мне не интересны твои предложения, — просто ответил я, — мне интересно тебя помучить.

— Не надо, уважаемый Сэмми! — залепетал Гнук. — Не надо, прошу вас! У меня есть нечто такое, чего нет более ни у кого! Я могу дать вам выход на…

— Не нужны мне твои выходы! Ты, Лориварди, здорово ошибся в выборе цели. И тебе ещё придётся об этом пожалеть.

— Я уже жалею, — всхлипнул Гнук.

— Нет, пока ещё не жалеешь. Настоящая жалость появится позже. А пока заткнись!

Через четверть часа, когда реаниматор закончил восстановление моей крови, извлёк иглы, заклеил проколы в районах вен оранжевыми кусочками синтетической кожи и скрылся в отведённом ему шкафу, я поднялся на ноги с ясной головою и в прекрасном настроении.

Натс находилась подле меня. Всё время, пока я лежал на полу, она гладила своими прохладными ладошками моё лицо и выглядела настоящей матерью Терезой. Я не знаю в точности, кто такая мать Тереза, но словосочетание мне нравится. Плохого человека так не назовут.

Теперь же, поднявшись на ноги, я ласково попросил:

— Дорогая Натс, будь так любезна, спустись в гостиную, приготовь бутылочку ледяного шампанского с клубникой. Я отведу этого му… чудака в его тюрьму и через пять минут присоединюсь к тебе.

Она выскользнула из поста управления, а я присел перед Лориварди на корточки.

Он поёжился, ожидая, что сейчас его будут бить. Правильно, кстати, всё понял.

Невесомым движением полураскрытого кулака, без всякого замаха и видимого усилия, я засадил Лориварди в зубы слева. Японцы называют этот удар «уракен», мы же, донские казаки — простым русским словом «зубочистка», каковым он на самом деле и является. Челюсти господина Гнука весело клацнули, он пискнул, прижав скованные руки к лицу. Из-под пальцев потекла кровь.

Я не садист, не извращенец и не комплексующий выпускник начальной монастырской школы тюремного типа с углублённым изучением подрывной деятельности, но мне всегда приятно видеть кровь того, кто хотел меня убить. Каюсь, грешен!

— Обрати внимание, Гнук, я не сломал тебе челюсть. Я лишь выбил тебе клык, — по-доброму проговорил я.

— Два… — выдохнул Лориварди.

Перевалившись на бок, он выплюнул на пол два окровавленных зуба. Что-то в их виде мне показалось странным. Присмотревшись внимательнее, я понял, что же именно меня смутило: их режущая кромка оказалась не треугольной, как у большинства людей, а плоской, подобно обычным резцам. Только один народ в человеческом мире имел подобные плоские клыки.

— Эге, господин Гнук! Да ты имеешь предков-урос!

— У меня в роду были индейцы-урос, — прохрипел Лориварди.

— Да мне всё равно, — я поднялся и рывком за волосы поставил на ноги господина Гнука.

Мне и вправду было всё равно, какие там предки имелись в его роду. Ударив Лориварди по печени, я поволок его, удерживая за волосы, к лифту. Мы направились на палубу «Три-А» — между третьей жилой и грузовой. Она не отмечалась ни на одной схеме корабля, её как бы не существовало. Грузовая палуба, имевшая высоту шесть метров, отделяла жилые помещения от двигательных отсеков, сгруппированных в кормовой части корабля. В силу того, что она имела внушительный объём, существование второй грузовой палубы можно было скрыть. Высота межпалубного пространства палубы «Три-А» составляла всего два метра. Незнакомый с внутренним устройством «Фунта изюма» ни за что бы не смог догадаться, что на корабле есть скрытые помещения с замаскированными входами и ограниченным доступом.

Разумеется, на палубе «Три-А» располагалось кое-что ещё. Я имею в виду запасной пост управления. При проектировании «Фунта изюма» мной особо было указано на необходимость обеспечения управления кораблём из двух, максимально удалённых точек. В жизни любого донского казака случаются порой ситуации, требующие, скажем так, опасного маневрирования. И тогда подобная предусмотрительность может спасти жизнь.

Существовало на палубе «Три-А» и ещё одно любопытное помещение — оружейный склад. В этом сравнительно небольшом отсеке, полностью экранированном практически от всех видов излучений, хранилась моя скромная коллекция оружия. Всего-то два десятка единиц! Никаких раритетов, всё современное и притом действующее. Украшением моего маленького арсенала я по праву считал две управляемые планирующие авиабомбы с термоядерными боевыми частями по полторы мегатонны каждая. Обе изготовлены на Нероне. Там такие штуки выставлены в открытую продажу, надо лишь подписать обязательство никогда не подрывать купленные боеприпасы в атмосфере, на поверхности и в недрах самой планеты Нерон.

Лифт на палубе «Три-А» не останавливался. Чтобы там выйти, надо было произнести пароль — «Дон-Кихот». Войдя в лифт, я щёлкнул пальцами и нажал кнопку «Вниз» на панели управления.

— Ну, и куда? — поинтересовался у меня бортовой компьютер ненавистным уже голосом мифического Витаса.

— Дон-Кихот!

После мягкого падения лифт застыл на нужной отметке. Двери беззвучно открылись, представив взору скудно освещённое и почти пустое помещение, ту самую палубу «Три-А». «Почти пустое» сказано вовсе неслучайно — именно тут стоял свинцовый контейнер с УРОДами, заблаговременно обналиченными мною на Голубом Пепедуке. Я шагнул вперёд, и согбенный Гнук, которого я держал за волосы, засеменил следом.

Я подошёл к ложементу, к которому был пристёгнут контейнер, расцепил замки и отбросил в стороны тяги, удерживавшие контейнер.

— Смотри внимательнее, придурок! Такого ты в своей жизни ещё никогда не видел.